|
Четверг, 01 апреля 2010 г.
 Очнулась я снова в родзале. Я лежала на кровати-каталке, а рядом был Саша. Он держал маленький комочек, на котором была розовая шапка, - нашу Светочку. Помню, что муж продемонстрировал мне ребёнка. С его слов я объявила дочку самой красивой девочкой. Потом я несла совершеннейшую чушь. Я думала одними словами, а вслух произносила другие. В итоге получалась полная каша, не имеющая отношения к реальности. Более того, мне всё время хотелось спать, а Саше сказали не давать мне это делать. Он будил меня, я ненадолго приходила в себя, а потом снова пыталась заснуть.
Как оказалось, дочку из операционной вынесли почти сразу. Ещё одно новомодное введение - контакт "кожа к коже" (это когда новорожденного ребеночка выкладывают маме на живот и он лежит там пару часов) - Света исполнила с папой. Он рассказывал потом, что ребёнок долго и громко свиривел :)
В общем, из родзала на каталке меня вывезли, впихнули в лифт и куда-то повезли. Дальше я ничего не помню.
Проснулась я совершенно одна в палате с синей мебелью и голубыми стенами.  Это, как я позже узнала, была реанимация. Чуть позже в прозрачном лотке мне привезли дочку. Я спросила, не станут ли её больше забирать. Мне сказали, что теперь она будет со мной всё время.
И тут начался один длинный-длинный день, неразделяемый, непрерывный. И длился он до самой моей выписки. Света почти всё время спала, очень крепко. Я пыталась прикладывать её к груди, но в ней ничего не было, только пару капель молозива.
С утра меня осматривали. Сначала Гатина, которая и делала мне операцию. Потом Денисов. Потом приходил анестезиолог, вколол мне два укола в спину (как я узнала потом, это было обезболивание), сказал подниматься и ходить, чем больше, тем лучше. Я тут же подорвалась и стала расхаживаться. Потом приходила начмед со своим осмотром. В промежутках в мою палату всё время заглядывали сёстры и спрашивали, как я себя чувствую.
Мне вручили стаканчик с делениями и сказали мерять количество мочи. Я не чувствовала вообще, что хочется писять, поэтому ходила каждый час в туалет и расслаблялась - моча выходила. Такое состояние продолжалось дня четыре, после чувствительность восстановилась.
Потом пришли неонатологи. Они осматривали Светочку. Выписали окомистин, так как по их мнению один из глазиков начал подкисать, и настойку софоры для смазывания красненьких пятнышек (их было несколько по всеу тельцу Светы), похожих на комариные укусы.
Днём приезжал Саша. Родственников пускали всего на полчаса, поэтому он пробыл недолго. Он привёз минералки, так как больше ничего есть мне не разрешалось.
Вечером ко мне в палату пришла ставить капельницу дежурная медсестра Лариса, симпатичная (если не смотреть в глаза) пероксидная блондинка. Я почти сразу почувствовала, что содержимое пузырька течёт в руку мимо вены (иными словами, "надувает" пузырь). Произошло, очевидно, следующее: после реанимации у меня в руке, в локтевом сгибе, был катетер, а когда я брала на руки Светочку, он проколол вену. Я сказала об этом, на что Лариса ответила, что я ошибаюсь и это ощущение у меня от калия, входящего в состав физраствора.
Я продолжала лежать, чувствуя, как из руки на кровать потекла струйка, потом вторая. Я стала звать Ларису, но дверь в палату была закрыта и никто меня не слышал.
Я встала, взяла стояк для капельницы и пошла к ним в сестринскую (или как называется та комната, где все сидят и смотрят телек). Лариса, увидев меня, вытаращила глаза. Наругала меня, что я встала. Я сказала, что на кровать течёт из руки лекарство. Поругав меня ещё, упрекнув в том, что "нельзя же быть такой деревней" (при чём тут это?), она всё же пошла со мной в комнату и перезакрепила катетер на пластырь, устранив внешнюю течь. Но лекарство продолжало идти мимо вены, зато теперь не на кровать, а в локоть.
 Я осталась лежать, чувствуя, как рука моя постепенно наливается и тяжелеет. 400 мл. каких-то жидкостей - и правая рука моя раздута как у утопленника, раза в два толще левой, к тому же не сгибается в локтевом суставе, пальцы едва шевелятся.
Когда Лариса пришла снимать капельницу, она охнула, начала растирать мою лапу, поставила мне какой-то компресс, кажется, с водкой.
Рука перестала меня слушаться. По вине самоуверенной Ларисы, которой (как, видимо, и всем медикам в роддоме) казалось, что она самая умная, а все остальные ни черта не смыслят, я не могла теперь даже взять своего ребёнка, покормить его и переодеть. Было очень обидно и больно. До сих пор ругаю себя - надо было начать скандалить, обложить хуями (извиняюсь, но именно так выражается мой свёкр и это больше всего отражает данную ситуацию) дежурную смену, позвонить Саше, забрать ребёнка и свалить домой. А на перевязки ездила бы в госпиталь... Но, к сожалению, я так не сделала. В преподавателя решила поиграть, в интеллигенцию, за что и поплатилась!
Походив пару часов с компрессом, я почувствовала, что локтевой сустав стал чуть-чуть, самую малость сгибаться. Я пошла в сестринскую чтобы спросить, когда же мне снимут тугой компресс. Всё, чего мне хотелось, - это обнять и подержать в руках дочку, я никого не собиралась обвинять в случившемся. Я зашла в комнату, там сидела только одна женщина.
- Извините, вы не в курсе, когда мне снимут компресс? Или я не по адресу?
На этот вполне безобидный вопрос я получила в ответ только хамство и грубость. Чего ты здесь ходишь? От тебя проблем больше, чем от пятерых! У нас все врачи высшей категории, а ты какая-то тупая! Причём последний эпитет хамка применила несколько раз, точную её речь я не помню.
Я, честно говоря, не видела, в чём я виновата. Тем, что её сотрудница проигнорировала мою жалобу и теперь у меня не работает рука? Тем, что я нарушила её с телевизором уединение? Гадать я не собиралась, спросила фамилию и имя той, с кем разговаривала. Она сначала отказалась называться, потом сказала, что фамилия её "иванова".
Я вернулась в палату, позвонила мужу и полчаса ревела в телефон, рассказывая о том, что меня повредили и вместо того, чтобы извиниться, как положено у людей, за свою ошибку, меня обозвали (замечание о моей тупости - далеко не всё, что наговорила мне та особь).И хуже всего то, что я после всех ужасов родов находилась в настолько уязвимом состоянии, настолько подавленном, что мне не хватало сил не то, что на самозащиту, а даже на принятие адекватного решения о написании жалоб и пр.
Скорее всего, сучка Лариса преподнесла своей сотруднице инцидент с моей рукой так, что я чуть ли не сама себя искалечила, а она меня спасла.
Через пару минут в палату пришла Лариса, увидела, что я плачу и жалуюсь, стала успокаивать. Потом через некоторое время пришла та женщина и настойчивым тоном начала меня гипнотизировать:
- Руку у вас надуло после того, как вы встали и пришли в сестринскую, вы сами виноваты.
- Я прекрасно знаю, кто виноват и как всё было, - всхлипывала я. Прекрасно знала это и Лариса.
На следующий день полбольницы с пониманием косилось на мою руку: видно, весть облетела этот мирок достаточно быстро. Основная масса сочувствовали. Мне продолжали делать компрессы, капали что-то противоотёчное, делали йодовую сетку. В общем, создалось впечатление, что всё остальное время реанимация реанимировала мою руку.
Утром на обходе у меня с начмедом Шитик состоялся примерно такой разговор.
- Что с рукой? - спросила она.
- Вам уже наверняка рассказали.
Она кивнула. Я стала описывать, как всё было, делая упор даже не на увечную руку (ну, человеческий фактор, с кем не бывает), а на хамство сотрудников. Попросила её как начальника сделать так, чтобы персонал мнение о моём интеллекте держал при себе.
Скорее всего эта Шитик ничего им ничего не сказала и не сделала. Потому что если бы я была начальником, а мои подчинённые облажались, я бы как минимум приказала им извиниться. Но ничего подобного не случилось. Слава богу, что с данной сменой я больше не пересекалась.
Правда несколько раз в последующие дни ко мне забегала Лариса, узнавала, как моё самочувствие. Видимо, всё же чувствовала себя виноватой, что говорит об остатках совести в её организме.
Сейчас я уже ни на кого зла не держу. Знаю, пусть не сразу, но каждому человеку сделанное аукнется, и, быть может, даже с процентами. Но тогда мне всё время хотелось плакать. Рука возвращалась в норму очень медленно. Мне даже пришлось просить одну нянечку по имени Алёна поменять памперс и подмыть Свету. Алёна оказалась очень хорошим человеком, много мне помогала, за что и была вознаграждена материально. Вообще-то, выбирая бесплатные роды, я расчитывала чуть ли не всю сумму раздать лично в руки врачам и медперсоналу. А какой смысл платить непонятно какой фирме, если можно вознаградить тех, кто непосредственно участвовал в процессе. Но деньги от меня получили только три человека: Алёна, бабушка-нянечка, которая тащила мои пакеты в соседнее отделение, когда меня переводили, и медсестра Катерина, которая в следующую смену делала мне уколы и умудрилась сохранить мне вторую руку, делая капельницу :)
Ещё двум врачам Саша оставил презенты: неонатологу и зав. физ. отделения, о которых я расскажу потом отдельно. ВСЁ!!! Все остальные делились на две условные группы:
-
я ни хрена не знаю и умею хамить куда лучше, чем лечить
- извините, я ничего не знаю, но зато я добрая и ласковая
Ни от одного врача я не услышала о назначаемых лекарствах. В палату заходили, что-то мне кололи, оставляли какие-то таблетки, а никто не говорил, для чего это нужно и хочу ли я за это платить. Я, к примеру, не считаю нужным лечить отёки. После родов они прошли бы за неделю, а с их лекарствами прошли за 7 дней - улавливаете разницу? Более того, на вопросы о том, что это за лекарства и от чего, та же Лариса внятно не смогла ответить, промямлила какую-то хрень (правда, на следующий день за неё ответила Катерина).
Но вернусь к рассказу, а не к своим впечатлениям.
Как я уже упоминала, мне всё время было очень плохо на душе. Мужа надолго не пускали, мне всё хотелось плакать, перед глазами ещё стояла картина моих родов, плюс рука... Состояние было на двоечку. Светочка, когда не спала, усиленно пыталась высосать что-то из груди. Но там было пусто. Мои расстройства молока не добавляли, но я ничего не могла поделать, продолжала расстраиваться, слёзы текли непроизвольно.
Девочки-неонатологи сказали докармливать ребёнка искусственным питанием, пока не пришло молоко. Я купила у них банку смеси "NAN первая защита". Но никто и словом не обмолвился о том, что каждый день следует увеличивать порцию еды на 10 мг. Я давала Свете покушать из шприца в 5 кубиков и чувствовала себя самой заботливой мамой в мире, не понимая, что ребёнок не орёт от голода только потому, что в первые дни новорожденные отсыпаются.
Мне вообще ничего не было известно о том периоде, в котором я сейчас находилась. Ни на курсах в ЖК, ни врачи в РД - никто не говорил о том, что после кесарева молоко приходит только на 5-ый день, сколько нужно кормить младенца, как правильно сцеживаться и прочие премудрости молодой мамы. Всё, что мне прочно вдолбили в голову, - это то, что роды есть естественный процесс и грудное вскармливание рулит.
В общем, я, новоиспеченная мамаша, прижимала к груди свой свёрток из потёртого больничного одеяла и ждала, когда всё само собой наладится. А оно не спешило налаживаться...
|
