|
Четверг, 15 апреля 2010 г.
Второй день пребывания в реанимации ознаменовался осмотром анестезиолога, который разрешил мне есть кефир. Водная диета была позади, и я на радостях усосала два литра кефира за эти сутки. Светочка по-прежнему спала, просыпалась очень редко, получала свои 5 мл. смеси и засыпала снова.
В этот день мне снова делали капельницу. Но на этот раз в другую руку и другая медсестра, которая, надо признать, сумела попасть в вену и сохранить в рабочем состоянии мою левую (за что и была вознаграждена + моей признательности не было границ). Вообще при слове "капельница" у меня началась паника, я стала мямлить: "А может не надо..." Но одна из нянечек меня успокоила, обронив при этом фразу: "Не переживайте, наша смена гораздо лучше". И действительно, это было так.
Правая рука всё ещё плохо работала на сгиб, но пальцам уже стало сильно легче двигаться. Я сама могла подмывать малышку и одевать. С утра в спину снова укололи 2 укола, потом в течение дня какие-то уколы в вену, попу и таблетки. Я продолжала писять в мерный стаканчик и отчитываться перед сменой. Моча стала жутко вонять лекарствами. Представляю, что бы было с молоком, если бы оно у меня было.
На третий день меня должны были переводить из реанимации в общую палату. При утреннем осмотре начмед подтвердила эту информацию. В обед нужно было освободить голубую комнату с новой мебелью и жалюзи и переехать в физиологию, которая находилась на том же этаже, но в другом крыле здания.
 Но так просто врачи меня не собирались отпускать. Дело было в том, что я не пукала и не какала, прошу прощения за детали. Все врачи упорно слушали мой живот, признавали, что перестальтика хорошая, но вот подтверждений этому факту у меня не было. С утра мне предложили микроклизму за 20 грн. Я её поставила, через полчаса из меня вытекло что-то жиденькое, но ни стула, ни предвестников не было. Когда я сказала об этом дежурному врачу, он назначил настоящую клизму. Я просила её не делать, у меня был раздут живот, было больно так, что я еле сгибалась. Я чувствовала, что если оставить меня в покое, то я обязательно пукну. А какать я просто не могла, потому что кефир начала пить только вчера, а до родов двое суток почти не ела, перед родами получила клизму и вырвала, желудок высасывали перед кесаревым - ну чем мне было какать?
Но ведь я уже говорила, что никто меня не слушал, да? Так вот, в меня влили немеряно воды. Хорошо, что удалось уговорить сестру дать мне вставить клизменный наконечник самой - после потуг у меня, кроме всего прочего, обострился геморрой и любое касание заднего прохода приводило к выпучиванию глаз от боли.
С водой в попе я еле поднялась с кушетки и доползла до туалета. Не помню, говорила я или нет, но писяла всё это время я стоя. Во-первых, было неприятно на ледяном унитазе без кружка, на который садились все остальные пациентки. Во-вторых, при попытках сесть у меня особенно накалялся вылезший геморрой. А тут надо было, чтобы вода из меня вылилась. Я простелила на унитаз туалетную бумагу и села. Разумеется, вода вышла кристально чистая, потому что стула ещё и быть не могло.
В общем, без пук и без стула меня всё же выписали из реанимации и повели в физио. Бледно-зелёная от боли в животе я ползла по коридору, толкая впереди тележку с ребёнком. Именно в таком виде меня и увидела зав. физ. отд. Валентина Гавриловна, которой я больше всех в роддоме благодарна и при воспоминании о ней у меня на душе самые тёплые чувства. Складывается ощущение, что человек не просто делает свою работу, а старается так, чтобы женщинам действительно стало легче. Способна выслушать, понять, умеет войти в положение. Все её рекомендации мне очень помогли. Более того, в отделении Валентины Гавриловны мне не пришлось столкнуться с расхлябанностью и борделем, встретившим меня в реанимации, медсестрички профессиональные, сами отзывались о своей заведующей с глубоким уважением. Итак, она сказала зайти к ней в кабинет после того, как я расположусь.
Меня привели в уютную (куда более уютную, хотя и далеко не такую новомодную, чем реанимациооная) палату. Я оставила вещи и Свету и пошла к заведующей. От неё традиционные вопросы: что меня беспокоит, идёт ли молоко, был ли стул. Когда она узнала, что я даже не пукаю, то сильно удивилась тому, что меня перевели к ней. Я описала все процессы, сказала, что пила кефир, кроме него в животе ничего, что от клизмы у меня жуткие боли вдобавок к шишкам геморроя, что вода всё время из меня по чуть-чуть выливается и я просто не могу вытереть зад - так больно. Она меня успокоила, сказала, что пока никого подкладывать в палату ко мне не будет и никто меня не будет беспокоить. Велела прийти, лечь на кровать, расслабиться, попереворачиваться с боку на бока, аккуратно подтягивать к себе ножки, сегодня обязательно покушать бульона, кашки гречневой, яблочек печёных - и всё будет. Никаких клизм, никакого кефира, который нынче и на кефир-то не похож. Я сделала всё, как она сказала, заказала мужу питание - и даже не успела его ещё поесть, как пошли газы. Только от одной гимнастики.
Воодушевлённая, я тут же доложила Валентине Гавриловне. Получила от неё ещё пару полезных советов и разрешение для мужа приходить дважды в день навещать меня, потому что ко мне больше никто не ходил.
Однако, была и одна неприятная новость. После операции у меня гемоглобин упал до 78. Валентина Гавриловна формально предложила мне переливание крови, но чисто по-человечески не посоветовала это делать, потому как кто знает, что за кровь и кто отвечает за её здоровость. Я от переливания отказалась, приняв решение повышать гемоглобин питанием.
|
