Лена: сохранение в отделении патологии

Поскольку моё состояние вызывало тревогу у участковой и у узи-специалиста разом, сразу же после после получения направления мы направились в роддом.

Была вторая половина дня, и я преисполнилась уверенностью, что вот прям сейчас никто пессарий ставить мне не будет, и вообще ничего делать не будет. Я сказала об этом мужу, и мы решили проконсультироваться перед определением в патологию с врачом, стоит ли ложиться сегодня или ждёт до завтра. Всё-таки у меня ребёнок, которого не с кем оставить, и болтаться лишнюю ночь не дома в моём положении довольно затруднительно.

Мы поднялись к входу в патологию на второй этаж и попросили постовую сестричку позвать врача, с которым можно поговорить о ситуации. У меня взяли мою обменку и унесли заведующему, сказав ждать его выхода. Мы стояли-стояли, ждали-ждали, двадцать, тридцать, сорок минут. Жара, духота, сесть некуда, перспективы не просматриваются... Зато я укрепилась в мысли, что вот прям сейчас я не умираю, протяну ещё чуть-чуть, раз я до сих пор не на реанимационном столе.

С вернувшимися силами я начала скулить, чтоб муж вёз меня домой. У меня куча дел и плохое (по мнению медиков!) состояние, чтоб торчать на лестнице часами. Поэтому мы забрали обменку, решили ехать сдаваться завтра, а в тот день вернулись к себе. 

На следующее утро, собрав необходимые вещи, мы прибыли в приёмный покой роддома №1. Там меня приняли и провели в патологию. На посту сестричка стала оформлять меня в палату. Палаты закреплялись за врачами. На тот момент место было у Скиданенко, Розы (это зав) и Барташ. Я попросилась к Барташ Валентине Павловне, потому что читала о ней много хорошего и планировала как один из вариантов её на свои платные роды, пока эту услугу не отменили.

Палата №9, в которую меня поселили, была очень недурственная: прохладная теневая сторона, хорошие кровати, телевизор. Нас там было трое: одну девочку должны были вот-вот прокесарить в связи с ягодичным положением малыша, вторая просто ожидала начала схваток, ну, и я со своим рубцом. Из минусов патологии было то, что туалет был на этаже один на всё отделение, и в часы пик к нему выстраивалась очередь из приплясывающих от нетерпения животов. Душ также был в единственном экземпляре, причём в августовскую липкую жару принимать его разрешалось только с 19 до 21 вечера. Обосновывалось данное правило отсутствием вытяжки в ванной комнате.

На утренний обход пришла врач. Валентина Павловна сразу же произвела на меня очень хорошее впечатление: спокойная, сдержанная, без ОСОБЕННОСТЕЙ, очень напомнила она мне внешне и по характеру мою классную руководительницу, математичку. Я к ней сразу же расположилась и была крайне довольна тем, что попала именно под её наблюдение.

После обхода мне назначили курс дексаметазона из 4-х уколов, чтобы в случае досрочных родов увеличить вероятность раскрытия лёгких малышки. А также утрожестан 200 один раз в день.

Я объяснила врачу ситуацию со старшей дочкой, что я не могла себе позволить отдых в больнице, потому что не с кем оставить ребёнка. И с неофициального её одобрения стала покидать гостеприимное отделение сразу же после обхода.

В таком режиме я провела три недели. Еженедельно собирался консилиум в лице начмеда, зав патологией, моей лечащей и ещё одного врача из патологии. И всё время мне говорили, что до родов уже не выпишут. Никакого пессария мне никто не ставил, только исправно брали анализы мочи и крови, слушали живот и спрашивали, как я себя чувствую. Чувствовала я прекрасно, если не считать ежеутренних поездок в роддом, от которых меня в прямом смысле тошнило. Вот такой своеобразный у меня стал токсикоз: "если рано вставать, полдня придётся блевать". При поздних подъёмах (мы все в семье спуны, часов до 9 минимум нам важно находиться под одеялом) всё было отлично.

Однако в один прекрасный понедельник выписали почти всё отделение, в том числе и меня. Одни говорили, что нчиналась какая-то проверка, другие - что сменился наш городской медицинский начальник и теперь все боятся. В общем, после очередного "консилиума" я была снова направлена под наблюдение женской консультации.

Пару слов я просто обязана сказать о заведующем патологии с ботанической фамилией Роза. Мне он показался весьма странным персонажем. Расскажу один случай. На тридцатой неделе мне было велено остаться в отделении и сделать КТГ. Её назначали буквально всем без разбора, и поэтому к единственному аппарату в отделении всегда скапливалась очередь. Я полдня потеряла в ожидании, двадцать минут полежала с присосками на животе и ушла домой. Назавтра выяснилось, что анализ не получился, и мне нужно его переделать. К сожалению, в этот день моей Барташ не было, а вместо неё обход проводила молоденькая врач Наталья, отчество я забыла. Она и сказала мне о повторном КТГ. Я вышла, оценила очередь к аппарату и поняла, что раньше двух часов дня мне на него не попасть. Муж не был предупреждён о повторе, соответственно, не отпрашивался с работы, чтоб сидеть в это время с ребёнком. Я сказала, что сегодня не могу остаться, мне нужно домой, и спросила, могу ли я перенести КТГ на завтра. Девочка сама побоялась меня отпускать и послала отпрашиваться к завотделением. Я пошла, изложила ситуацию, понадеявшись, что человек войдёт в моё положение. И ошиблась. Товарищ, выглянув из-за ноута в конце моего прошения, безучастно заявил: "КТГ нужно сделать сегодня."  "Я поняла, спасибо," - ответила я и позвонила мужу, чтобы забирал меня. Я приехала снова вечером, часам к восьми, после того, как муж вернулся с работы. Естественно, никто не кинулся меня искать, и даже мою КТГ никто не запрашивал. И более того, когда я её сделала, через пару дней её потеряли в отделении, моя лечащая не смогла найти её в карте.

Я понимаю, что Роза - это ж заведующий, а я - тьфу! пациент. И что, возможно, такая бескомпромиссная манера в итоге себя окупает. Но я не люблю, когда человеку ничего не стоит не делать сложностей, а он их делает. Просто не люблю, хотя от моей любви ему ни холодно, ни жарко.

И ещё не могу не упомянуть в этой главе своей беременности моего врача УЗИ Васеленко В.А. Человек много сделал для меня, потратил кучу своего личного времени и сил. Начиная с 30 недели и до последнего он еженедельно контролировал состояние шейки и рубца, объяснял и давал рекомендации по лечению и режиму. Причём совершенно бесплатно, хотя из-за этого я себя неловко чувствую теперь. Я не думала, что до сих пор в медицине встречаются настолько неравнодушные люди.