Лена: сохранение в обсервации

В общем, последнее УЗИ, случившееся у меня 19 сентября, показало очень нехорошую картину: шов в одном месте полностью истончился и имел "окошко" в 2 см. Васеленко после осмотра предложил мне по скорой ехать в роддом с угрозой разрыва матки. Я по-прежнему чувствовала себя хорошо и была намерена ходить ещё месяц беременной. Он намеренье моё раскусил :) и в красках расписал мне, что случится в случае разрыва матки. Доводы его были весьма убедительными. Причём он полагал, что если я сегодня попаду в приёмный покой, то там прямо сразу меня и прооперируют. Я боялась дежурной бригады, тогда он позвонил и выяснил, что там на смене сегодня Романовская А.Р. Она считается одним из лучших специалистов Стрелки, и ей можно было бы доверить судьбу своего недоношенного ребёнка.

В общем, послушав советы человека, который разбирается в швах, матках, кесаревых и пр. однозначно лучше меня, я вышла из кабинета, изложила ситуацию мужу и мы поехали в Стрелку. 

В приёмном покое я предъявила направление от Александрович на госпитализацию и узи-протокол, в котором освещалась ситуация со швом. Как оказалось, в патологии мест не было, даже кушетки свободной не нашлось.И поэтому меня сложили на первый этаж в обсервацию. У меня была отдельная палата с санузлом и душем, и в ней я прекрасно себя чувствовала. Вскоре меня посмотрела Романовская, но причин делать немедленно КС не увидела: у меня в нужном месте ничего не болело. Меня оставили под наблюдением, запретив выходить из палаты. Правда, сразу же взяли все анализы, нужные для экстренной операции.

То и дело, и ночью тоже, ко мне заглядывали медики, спрашивали про самочувствие, щупали и слушалии живот. Приходил анестезиолог, сказал, что низкая глюкоза, а в остальном всё хорошо и будем делать спиналку в случае чего. В общем, из-за визитов и из-за нежёсткого прогибающегося матраса поспать мне почти не удалось.

Потом наступила суббота. С утра мне в палату подселили девушку, у котрой отошли воды на 28ой, кажется, неделе. Она плакала всё время, говорила с кем-то по телефону и жаловалась, что малышка в животике ещё очень махонькая (девочка и сама была некрупной). Её вскоре должны переводить на комплекс. Собрался для нас двоих очередной консилиум: начмед Шитик, зав гинекологией (фамилию не знаю) и тепершний зав физиологией Денисов (он как раз напару с Гатиной кесарил меня в первый раз). Соседку мою сразу же направили на комплекс, мотивировав тем, что там лучше выхаживают недоношенных деток, у них оборудование и пр., чего в Первом Роддоме нету. Потом осмотрели меня. На вопрос когда меня будут оперировать они сказали:

- Будем каждый день наблюдать и решать по ситуации.

Подвесили, короче, сами знаете за что. Всё воскресенье меня "наблюдали". А в понедельник вышла из отпуска заведующая обсервациии и по иронии судьбы моя новая лечащая Гатина Альвида Ахметовна. Судьба очевидно хотела повторения на бис моих первых родов, поэтому послала мне того же самого врача. 

В середине дня я оказалась в компании новой соседки. Её, как и большинство будущих мам, сложили в роддом по направлению из ЖК на 40 неделях ожидать схваток. Ситуация семейная у неё была схожа с моей: старший ребёнок и муж остались дома без присмотра, и её также не отпускали домой, хотя показаний к круглосуточной лёжке в стационаре у неё не было.

А в конце дня мне сообщили "радостную" новость: меня зачем-то переселяли из моей двухместной палаты в общую, четырёхместную. На мой вопрос "За ЧТО???" заведующая ответила:

- Так надо.

Мне было не надо как раз таки. В общей палате не было своего санузла, следовало ходить в общий на этаже. А что такое обсервация с её инфекциями и общий туалет я себе сразу же живо представила. Кроме того, душ разрешалось принимать только в приёмном покое, там, насколько я понимаю, кроме обсервации мылись вообще все входящие.  В палате из всех устройств гигиены находилась одна лишь раковина, в которой был сломан кран, и из него текла струйка толщиной с коктейльную трубочку. Стоит ли говорить,  что мыть руки в таких условиях означало лишь добавить на них микробов.

Моими соседками по палате оказались: девочка-беженка из Донецка с бронхитом, девочка-беженка из Киева со старением плаценты и низким гемоглобином, школьница с отставанием в развитии у плода и симптомами орви (сопли и субфебрильная температура). Вчетвером в душной палате, на кровати с наклоном а-ля скамья для качания пресса, существовать было невозможно. Я прямо чувствовала, как жизнь из меня утекает.

Я позвонила мужу и начала умолять забрать меня, я плакала под тем самым общим туалетом на потеху всем палатам с видом на санузел (почему-то у пациентов тамошних было принято открывать двери для проветривания, а не окна). Муж забирать не хотел, так как был уверен, что я сразу же истеку кровью дома и он не успеет доставить меня в больницу.

Также у меня состоялся разговор с заведующей на предмет выписки меня под мою же ответственность. Я пыталась объяснить, что не могу ходить в общий туалет (это действительно так, у каждого свои тараканы, у меня вот такие).

- Я не могу этого сделать, - сказала она.

- Но это же не тюрьма, - возразила я.

- Не тюрьма. Но я оставляю за собой право сообщить в соответствующие органы, и Вас госпитализируют насильно с таким диагнозом как мать, представляющую угрозу для ребёнка.

Я выла в телефон (ни разу не плакала за всю беременность до этого момента) Саше, требуя приехать и всё равно увезти меня. Он поискал в инете правовые основания для воплощения угрозы заведующей. И выяснил, что да, она могла так сделать. Другое дело, связывалась бы милиция с моим случаем. Но бодаться с системой мы совершенно не хотели в нашем положении, пусть даже с высоким шансом забодать её.

Всю ночь я не спала. Я бродила по отделению, то и дело выходила в холл дышать воздухом из открытого окна (дома я спала так всё время, а в палате все входы для свежего воздуха были наглухо задраены), кушала, писяла, вертелась на косой кровати, шурша клеенкой. Однажды после похода в туалет я стала в темноте искать бутылочку спирта, чтоб продезинфецировать руки, но крышечка с неё выскользнула из моих рук и упала. Я начала её нашаривать, тем временем палата наполнялась характерным ароматом из флакончика. Через несколько минут я её нашла, но всё уже провонялось... В общем, девочкам со мной поспать практически не удалось.

Во вторник с утра я снова плакала в телефон. Есть в больнице я не могла, потому что посуду помыть под струйкой из крана было нереально. У меня терялось полкило в день, упал гемоглобин до 90 и давление.

И мы нашли спасительный выход. Мы решили ехать складываться в Симферополь. Там предоставляли отдельные палаты, и стоило потратить время на дорогу, чтобы сбежать из опостылевшей обсервации с её инфекциями, соседками по палате, общим санузлом и пациентами в масках. 

При этом я никого не хочу обидеть. Мои соседки были замечательными общительными девочками, персонал отделения любезный и заботливый. Просто сама обстановка располгала меня лично к прерыванию беременности,а не к её сохранению.

Во вторник я без разрешения уехала домой после обхода, чтобы помыться в нормальных условиях и сделать клизму (как я уже говорила, ходить в больнице в общий туалет я просто не могла).Через форум одна девочка прислала мне новый номер Заболотнова Виталия Александровича, врача, у которого я решила рожать в Симферополе. Мы позвонили ему, объяснили ситуацию. Он назначил на среду на 10 утра консультационный визит в роддом 7 горбольницы.

Я вернулась в обсервацию  и попросила выдать мне на руки обменку. Альвида Ахметовна сказала, что отдаст мне её завтра с утра вместе с выпиской. Я предупредила, что мы выезжать будем примерно в 8:20, чтобы успеть добраться при небольшой скорости (я всё ещё пребывала в состоянии умирающей будущей мамы, для которой каждая кочка на дороге могла стать роковой).

Ещё одну, последнюю ночь я провела в  общей палате обсервации.

- А Вы сегодня снова спать не будете? - обречённо спросила  меня соседка с кровати напротив.

- Похоже, что нет, - тоже с грустью ответила я.

- А почему? Вы днём поспали дома?

За три недели маринования в отделении она  уже привыкла и к выгнутой кровати, и к духоте, и к безделью. А я ещё нет.

- Нет, я не спала дома, я там мылась, кушала и ходила в туалет. 

- А как же Вы можете сутками не спать?

Очень просто: mind over body. Я бы ещё могла и сделать всех пациентов и большую чать персонала больницы в забеге Стрелка-Маринеско, если бы таковой организовали.

Утром приехал муж. Я вынесла ему собранные вещи, но когда пошла забирать свою обменку, оказалось, что кабинет заведующей закрыт, а сама она ушла на пятиминутку. Пятиминутка затянулась на полчаса, мы начали опаздывать. Муж закипал от бешенства, потому что даже выписать вовремя тут не могли. Я пошла к главной акушерке требовать, чтобы она отдала мне хотя бы обменку (там узи последнее было, где шов открыт), выписку пусть бы оставили себе. Она без разрешения заведующей ничего не отдавала.

В общем, когда мы уже готовы были ехать без карты, Альвида Ахметовна наконец вернулась с пятиминутки. Выписка была незакончена, я не стала её ждать. Мы взяли лишь обменку и рванули в Симферополь.